В Минздраве проанализировали причины материнской смертности. Конфиденциальное расследование материнской смертности (КРМС): I национальный отчет (извлеченные уроки, возможности и ключевые рекомендации) представила начальник Управления оказания медицинской помощи и лекарственной политики Минздрава Анара Ешходжаева.

По ее данным, в результате проведенной работы, а это анализ 95 случаев из 149 материнской смертности за 2011-2012 годы, были выявлены причины материнской смертности медицинского и немедицинского характера.

Среди первых лидируют кровотечения – 41 (44,2%), на втором месте 18 (19%) – гипертензивные нарушения во время беременности, затем сепсис – 13 (13,7%), тромбоэмболия легочной артерии -3 (3,15%) и осложнения наркоза – 3 (3,15%).

К немедицинским причинам относятся бедность – 39 (41,1%), анемия – 21 (22,1%), миграция – 12 (12,6%), не ответственное отношение к своему здоровью (отказ от сотрудничества, от дородового наблюдения, своевременного посещения врача) – 20 (21,1%), а также насилие – 4 (4,2%)

“Сокращение доходов домохозяйств и недостаточная поддержка правительства в защите уязвимых слоев женского населения приводят к недостаточному питанию женщин, возникновению хронических болезней, усугубляют течение беременности, родов и послеродового периода. 23 (24,2%) из 95 погибших женщин имели доход ниже прожиточного минимума, плохие условия проживания (не имели своего жилья). 16 (16,8%) – находились в черте крайней бедности (отсутствие средств, необходимых для приобретения продуктов, супруг был инвалид). Таким образом, почти каждая вторая погибшая (39 из 95) была социально уязвима”, – поясняется в отчете.

Приводится пример случая домашних родов третьим ребенком (не успели в родильный дом: своего транспорта нет, доехали на попутном), через 4 часа женщина самовольно уходит домой, мотивируя это наличием старших детей одних дома. На седьмые сутки пациентка поступает в тяжелейшем состоянии в сопровождении брата и умирает через 25 минут в приемном блоке.

Далее указано, что не менее уязвима группа женщин-мигранток, которые в поисках достойной работы, высокой зарплаты и лучших стандартов жизни были заняты челночным бизнесом, связанным с тяжелым физическим трудом, без должного доступа к дородовому наблюдению, как за рубежом, так и в нашем государстве (внутренняя миграция).

Так, 12 (12,6%) из 95 погибших были мигрантами, 5 из них проживали в России и прибыли в страну практически перед родами. 7 (58,3%) из этих 12 женщин поступили с родильный дом в крайне тяжелом состоянии, когда медицина была уже бессильна.

Только 4 (4,2%) из 95 имели определенное (постоянное) место работы, 91 (95,8%) – обозначили себя, как домохозяйки. Одна женщина была без определенного места жительства.

“Первобеременная, с заболеванием щитовидной железы, на учете не состояла, мигрантка. Поступила в стационар на сроке 37 недель в тяжелом состоянии. Из-за позднего обращения больной и запущенного состояния проведенная интенсивная терапия эффекта не дала”, – таким примером проиллюстрирован отчет.

Далее в документе сказано, что насилие во время беременности связано с повышенным риском выкидыша, мертворождения, прерывания беременности или рождения ребенка с низкой массой тела, депрессии, тревоги, возможным злоупотреблением психотропных веществ и т. д.

Так, 10 (10,5%) из 95 умерших имели семейные проблемы: муж был потребителем алкоголя, в одном случае была вредная привычка с употреблением наркотиков, был один бомж. Среди проанализированных случаев оказалось 11 матерей-одиночек. 4 женщины (4,2%) подвергались семейному, психологическому, физическому,сексуальному, а также финансовому насилию: муж не давал денег на проезд к врачу, были ограничены финансовые расходы в семье на полноценное питание, имели место побои во время беременности, запрет на получение образования и трудоустройства и т. д.

“Еще одна группа, вызывающая беспокойство, – юные матери, которые, с большей вероятностью, будут иметь низкое качество жизни, ограниченные социально-экономические перспективы, а их дети будут отличаться низкими показателями здоровья. Две женщины (2,1%) из 95 погибших были в возрасте 17 и 18 лет”, – говорится в отчете.